[Па Рукам]

Сережа был мальчиком хорошим пока его в жому трахнули те кто отмотали малыми,
Он нечего не рассказал папе, изнасиловал Таню и на венах крест поставил,
Паша просто под местным наркозом выбросил с балкона Олю, казалось что все дозволенно,
Колю приняли с драпом, Витю вроде подставили, Длинного за что взяли ни кто не знает,
Пропала и маша, на точке под тетей Леной мамашей, а хули если папаша алкаш.
Митю видел с бутылкой миллера, стал дилером, я просто курил и согревал кожу свитером,
Чемпион Европы после смерти Ромы, теперь просто алкоголик, да и только,
остальные постольку по сколько, кто-тачку хочет, а кто-то хату в новостройке,
аттестат куплен, а так был бы с тройками, работа и классика костюм тройка,
а двор теперь далеко так, последняя новость не порадовала, девочка
Даша стала пострадавшей, даша стала шлюхой а была молчавшей,

И не каждый завязавший поднимет с колен, павших но все-таки наших,
Кашель придет к тебе со стажем, а пока мамина каша из чаши
У подъезда Паша, на гитаре мажет песню про геройски в горячих точках павших,
Маша плачет, и третий тост, и съездить бы в гости к косте на погост,
Во дворе прироста нет, армейка, зона, или дура пуля, или штык молодец,
Старела рыдая мать, не всем на век выпало в гробу сына целовать, пиздец

а как плакал отец, закрыв ладонями лицо, жить просто, хоронить тяжело,
Важно быть отважным, а что тут скажеш, еще одна печать в жизненном стаже.
И каким хорошим он был раньше, и не слова как он мать в прошлом ебошил,
Про проживших либо хорошо либо молча, до дна пьют и рожи не корчат,


А мы далее строчим, а мы тоже прохожие, только не накрываем головы когда хуярит дождик,
успев присесть на дорожку переставали обращать внимание на черных кошек
со стола в ладошку хлебные крошки, сами съедим, помним прошлое.
любовь умерла в прихожей и барышня стала тойже прохожей, с злой гусиной кожей.
только на одну ночку ляжешь спать с ее одежкой, и слез немножко,
За окошком как назло лето, придет утешить Лена, но это уже не измена,
матери часто стали ставить систему, она больна и ты на измене,
А через год тебя не стали называть семейным, пьяный устраиваешь сцены,
трагедии, драмы, фарсы, как пес, по команде фас.

Загородились от бессильных детей дебильных, а раздвигают ножки матушки строго по будильнику,
и хуярят беременные синьку, дом ребенка, чужие руки меняют пеленки, тумаки да койки,
постойка, всему веной горькая, карты да нарды на нарых, так становятся бывалыми,
и начинают играть бардов со старших классов, дворовой массой, пацанской расой,
в кассу без сдачи, и металл пиздить по дачам, а дома кома, а дома скромно,
а если нет дома, то то, и поэтому они гандоны, чо было, вспомни.
стоны, комнаты, путаны, пацаны, дворы, гитары, бары, пару раз в паре,
авария, и теперь знает, что там нету рая, и что не страшно стоять с краю,
и что всегда будет помнить только мама, странно, ведь ты ей кулаками наносил раны,
и что не когда не замолкнет кухонный кран, и не видел казенных стран,
срам был нормой, а потом скромно, одиноко, работа, пропотевшая роба,
жизнь сняла пробу и поставила пломбу, вагон двинулся, начали опадать листья,
и только мама в последние время сниться, да видно что-то случилось что должно было случится,