САМЫЙ ЖЕСТКАЧ БЫЛ ПЕРВЫЕ 2-ОЕ СУТОК!
Цитата:
Рэпера Noize MC, задержанного на концерте в Волгограде 31 июля и приговоренного к 10 суткам ареста за нецензурную брань, отпустили на свободу поздно вечером во вторник. Сразу после выхода из спецприемника Иван Алексеев рассказал «Газете.Ru», как провел десять дней за решеткой, объяснил, что извинение перед милиционерами было притворством, и сообщил, что написал новую песню.
|
Цитата:
— Иван, поздравляю с освобождением. Когда вас отпустили?
— Спасибо. Отпустили примерно в 23.30, в это же время я и был задержан. Было видно, что милиционеры боялись огласки, пытались хитро изменить время моей выписки, явно не хотели, чтобы меня встречали, чтобы были вспышки фотокамер. После спецприемника я сначала побывал в ИВС (изолятор временного содержания — «Газета.Ru»), потом привезли в гостиницу.
— За что вас все-таки отправили за решетку?
— Формально — ненормативная лексика. В протоколе написано, что я нецензурно выражался в публичном месте с использованием звукоусиливающей аппаратуры. Но вообще за это арест не дают. Меня после задержания долго пугали, что обвинят по статье 319 Уголовного кодекса, то есть оскорбление сотрудника милиции. Как мне позже разъяснили, этого состава преступления не было, потому что подразумевается, что я должен был нанести оскорбления в адрес конкретного человека, чего опять же не было.
— Как вам сиделось эти десять суток? В каких условиях вас содержали?
— По-разному. Самый жесткач был в первые двое суток, в РОВД. Там душная камера, пахнет бомжатиной, воздух можно буквально потрогать руками. Почему-то ночью держат в камере, где горит свет, а днем без света. В камере было восемь человек, спать всем было невозможно. И там стоят железные нары из продольных металлических полос, так что уснуть все равно невозможно.
В спецприемнике более приемлемые условия. Нары двухъярусные. И там кормят, а первые двое суток вообще не кормили. Поэтому я хочу сказать спасибо всем, кто носил передачи, не только от своего имени, но и от имени соседей по камере, которых тоже не кормили.
— А в спецприемнике какую давали еду?
— Перловка, крупы. Какая-то субстанция, похожая на рыбу. Все принципиально несоленое.
— Чем занимались, сидя в камере?
— Писал письма жене каждый день, что-то вроде дневника в эпистолярном жанре. Написал песню, припевом которой будет мое ироничное извинение. Сейчас пойду ее записывать.
— Почему вы, кстати, в итоге извинились и записали это извинение на камеру? Вас заставили?
— На меня оказывали давление, упоминали 319-ю статью, не давали позвонить никому — ни адвокату, ни продюсеру. И тогда я решил выйти из сложившейся ситуации, написав ироничную оду милиции. Я по опыту знаю, что сарказм — это трудно для сотрудников милиции. Оказалось, не только для них.
— Кстати, сотрудники спецприемника слушали вашу музыку, говорили с вами о ней? Может, обижались?
— Сначала было снисходительное отношение: ты кто такой, певец, да, то се. Через пару дней стали приносить диски на подпись, для детей своих.
Обиды не было, у тех, кто в спецприемнике, точно. А вот сотрудник, который меня конвоировал до суда, злорадствовал, что за песня у тебя, мол. Я ему ответил: «Песня хорошая, работа у тебя х…ровая». Он после этого как-то потупил взор и ничего больше не говорил.
— После этого случая вы измените стиль поведения на концертах? Будете исполнять «Бабки в шапку»? А «Кури бамбук»?
— Я, пожалуй, стану немного хитрее, но в формальных вопросах. По поводу мата — на этом концерте меня в какой-то момент довели реально, начали мешать исполнению. Во время этой песни, «Бабки в шапку», мы с музыкантами всегда снимаем бейсболки и идем с ними к зрителям. Волгоград — единственный город, где нас в грубой форме попросили прекратить заниматься попрошайничеством.
— Где и когда состоится следующее ваше выступление?
— Следующий концерт в Чебоксарах на международном хип-хоп фестивале «Кофемолка», кажется, 13 августа.
— Не знаю, слышали ли вы последние новости о том, что дело о ДТП на Ленинском проспекте, скорее всего, закроют. Экспертизы подтвердили невиновность водителя машины «ЛУКойла». Как вы это прокомментируете?
— Ой, я так удивлен, так удивлен. Как же так, а. Мы-то все думали, что будет по-другому.
|
|
