На мой взгляд он гениален! Отличная лирика и читка!
+ альтер эго Нагано ВОпще жгет!
Мужик впоряде!
Баста: «У власти должен стоять гуманитарий» (ИНТЕРВЬЮ) Оффтоп
Если верить народному голосованию на сайте Rap.Ru, Баста вместе со своим альтер эго, хулиганом Ноггано, сейчас самый популярный рэпер в стране после московского воина ЦАО — Гуфа. Ростовскому парню Василию Вакуленко, не закончившему музучилище, удалось воплотить в российской поп-музыке стивенсоновский сюжет о докторе Джекиле и мистере Хайде. И песни о любви, написанные от лица правильного пацана Басты, у которого, по словам автора, «все в порядке в душе и в мозгах»; и ненормативная читка «психа» Ноггано о «первом» и «втором» продаются на CD тиражами, измеряемыми в десятках тысяч, что по нынешним временам удается единицам. 20 апреля Василий Вакуленко празднует свой 30-й день рождения концертом в большом клубе Milk, на котором представляет свой новый альбом, «Баста-3». Накануне праздника Денис Бояринов прояснил с Василием-Бастой-Ноггано его позицию по некоторым важным вопросам российской жизни.
— Я слышал, что для нового альбома было записано 27 треков. Почему не тридцать?
— Потому что я начал писать его, когда мне было 27 (улыбается). Не все 27 войдут. Вот сейчас мы в сомнениях — думаем, что бы слить. Какой кусок от себя отрезать.
— Что будет еще?
— Много клипов. Думаю, что мы почти на каждую песню сделаем ролик. Сегодня доснимаем в Москве клип на песню «Urban», часть которого снимали в Нью-Йорке.
На песню с Андреем из «Бумбокса» будем снимать клип в конце марта. Телевизионное видео, я удивлен, что такую песню готовы взять в ротацию.
— О чем песня?
— О том, что сейчас происходит в стране.
— А что происходит, по-твоему?
— Все не очень весело. Люди вывозят пока, но ни к чему хорошему это нас не приведет. Будем надеяться, что нефть и газ не обесценятся в мире. И нам будет на что покупать такие диктофоны и такие фотоаппараты...
Фотограф (отрываясь от съемки): «А тогда будет революция».
— Об этом и песня.
— Удивляет, что такой трек записан вместе с «Бумбоксом». По их альбомам не скажешь, что им близки социальные, острые темы.
— По творчеству Басты тоже не особо скажешь, что меня заботят эти вопросы. Если судить поверхностно. Важна же личность человека, который поет песню, и его взгляды. Джон Леннон начинал с песен о любви, и они заставляли людей что-то менять в жизни. Я не говорю о том, что мы Джоны Ленноны. К счастью.
— Твои песни прошли значительную эволюцию от первой пластинки «Баста-1» к нынешней «Баста-3».
— Я бы себя убил, если бы застрял. Альбом «Баста-1» был составлен из очень старых песен. Сливать их не имело смысла, потому что стыдиться было нечего. Была такая пора — были такие песни.
— Почему ты их в свое время не продал Титомиру? Он тебе мало денег предложил?
— Нет. Просто не в кайф было. Я какие-то песни подарил, а что-то осталось мне. Я в отношении музыки не коммерсант. Слава богу, мы зарабатываем деньги, но это никоим образом не влияет на то, о чем петь и какую музыку делать.
— Тем интересней, как вы ведете бизнес. Вы издаете альбом Басты на «Монолите», как и раньше?
— Мы давно уже сами по себе. Делаем альбомы и продаем их лейблам. Ноггано «Теплый», например, мы продали CD Land.
— Если не секрет, за сколько?
— Секрет (усмехается). Ну, нормально.
— И какие результаты продаж?
— По первому альбому Ноггано я перестал следить где-то на 50 тысячах. При том что он до этого свободно распространялся в интернете. Второй альбом Ноггано, думаю, показывает примерно те же цифры. Первый альбом Басты, я знаю, до сих пор нормально продается: в месяц по 5—6 тысяч. И это приятно. Людям попадает в руки Ноггано, и им становится интересно, что тот же чувак делает что-то другое. На концерты приходят люди, которые начали слушать Басту, потом Ноггано, и другие — которые наоборот. Есть фанаты Басты, которым противна музыка Ноггано, и наоборот. Мне это очень нравится, в этом есть какая-то жизнь.
— Кто сейчас популярней — Баста или Ноггано?
— Если судить по концертам, то пополам. У меня был такой текст (задумывается)... Свои текста не помню... Короче, суть в том, что Ноггано псих и жестит, а Баста лирик. Сейчас получается, что Баста жестит, а Ноггано лирик. То есть это живые проекты. «Баста-3» — очень разная музыка, от откровенного рока до простых песен про любовь. «Ноггано-3» еще и не начинали делать. А еще у нас есть проект «Нинтендо».
— Это что?
— Это такая игра в бандитов. Всем хочется поиграть в бандитов, потрясти пушками.
— Ты отдаешь себе отчет в том, что многие слушатели воспринимают эту игру более чем серьезно.
— Ну, это честная игра. Я за каждое слово в любом из своих проектов готов понести ответственность.
— Вот, к примеру, песня Ноггано «Я не люблю наркотики, наркотики любят меня». Ты сейчас вроде бы ничего крепче чая «Пуэр» не пьешь.
— При этом десять лет до этого проупотреблял все, что только можно.
— Это флешбэки?
— Можно назвать это флешбэками, а можно пропагандой. Каждый выбирает для себя сам. Например, песня «Водки найду» была хитом — ее все слушали, все любили. Потом мы сняли довольно издевательский клип о тех рэперах, которые косят под американцев, и вдруг в обществе проснулась совесть: ой, да это же пропаганда алкоголя. Если так копаться, можно и замечательный фильм «Самогонщики» интерпретировать как безумную пропаганду самогоноварения. А у меня-таки взгляды, что всему есть место — и стебу, и иронии. А не должно быть фейка и игры в примеры.
Каждый судит по себе, опираясь на свои моральные ценности. Если родители не заботятся о своих детях и дети растут на интернет-роликах, это, увы, не ко мне. Я в детстве смотрел фильмы Квентина Тарантино, но, слава богу, никого не убивал.
— То есть ты хочешь сказать, что если вдруг какой-нибудь подросток попробует наркотики, потому что крутой Ноггано их пробовал, то ответственен не ты, а среда, окружающая подростка, родители
— Нет, я, конечно, тоже несу определенную ответственность, потому что говорю об этом. Но это же есть! Мне кажется, этот вопрос скорее к родителям, педагогам и людям, которые торгуют наркотиками и алкоголем, наваривая безумные бабки
Я не играю из себя святого, высокодуховного человека. Посчитал нужным высказаться о водке — высказался. На самом деле, если вчитаться в текст «Водки найду», то там ничего хорошего нет.
— Это да. Вопрос в том, насколько твои слушатели вообще вчитываются в тексты.
— А это уже их проблемы. Я не хочу забивать себе этим голову.
— Сейчас к русскому рэпу проявляют большой интерес первые лица государства...
— К определенной его части...
— Под тем соусом, что русские рэперы борются с наркотиками и наркоманией.
— Пропаганда здорового образа жизни — очень сложная тема. Мои песни, к сожалению, следствие моего образа жизни: я употреблял наркотики. Я из поколения 80-х, поколения X. Но проблема не в употребляемых веществах, а в причинах, которые людей заставляет это делать. Но у нас к людям, которые употребляют наркотики, отношение как к преступникам. А во всем мире эта болезнь не признана хронической, это излечимая болезнь. В Америке под пропагандой здорового образа жизни подразумевается строительство реабилитационных клиник. А у нас — только демагогия, лозунги, пиление бюджетов и страшные плакаты. Я недавно ездил по Москве и видел плакат социальной антиспидовской рекламы: все черное, уродливое, на это невозможно смотреть. К людям, которые больны СПИДом, такая реклама не вызывает ничего, кроме отвращения.
— То есть к таким заигрываниям власти с молодежной культурой ты относишься...
— Это фейк. Реальность другая.
— Но ведь люди, которые были задействованы в этих мероприятиях со стороны рэп-культуры, они твои коллеги, может быть, даже друзья.
— Нет. Я не знаю, что заставило людей, принимавших участие в этом мероприятии, поддержать откровенно неправдивую историю.
— Ты видел клип, который снял рэпер, получивший награду из рук Путина?
— Жиган? «Россия»? Ну и где такая Россия? Это все мне напоминает Советский Союз, казачки какие-то... А снять реальную историю о том, что происходит, ни у кого не хватает духа, да и никому это не нужно. Для этого надо съездить в Ростов, на Чкаловский район. На Урале побывать, где все усыпано шприцами, на Севере — там, где пьют.
Я своими песнями пытаюсь озвучивать реальность, как она есть. То, что люди бухают и квасят — для кого-то это весело, а для кого-то чревато. Наркотики — я их не люблю, но они сильнее меня и сильнее многих людей. Просто это изложено в такой форме, что кто-то задумается, а кто-то не заметит. Возможно, где-то я перегибаю палку. Никто не знает, как надо. Я делаю как чувствую. Посмотрим лет через десять, был я прав или нет. Не исключаю, что и не прав.
— У тебя были когда-нибудь проблемы из-за песен Ноггано?
— Были. Запрещали концерты, запрещали продажи компакт-дисков.
— Где?
— Например, в городе Пензе. Все запрещено.
— На твоем концерте в городе Сочи меня поразило, насколько единодушно люди скандировали вместе с тобой фразу «Мусорилы, фак ю!»
— Ну да, а что? Так во всех городах происходит.
— Как ты думаешь, были ли в толпе скандирующих мусорилы в штатском?
— Если послушать песни, становится четко понятно, кто такие мусорилы. Я знаю много милиционеров, которые не являются мусорилами — они делают свою работу, не переходя грань. Понятно, что все что-то где-то подмучивают, берут взятки… Но мусорилы — это те, которые потеряли всякий край. Их должности, погоны, корочки — это только право на беспредел. Откровенные предатели и преступники.
— Ты с такими встречался?
— Конечно.
— Давно?
— Давно. Но судя по тому, что нам показывают в новостях, таких мусорил осталось очень много.
— Тебе не кажется, что сейчас общество оказывает слишком большое давление на милиционеров? Их пинают все, кому не лень.
— Не на милиционеров, на мусоров.
— Но страдают-то все люди в форме без разбора.
— С учетом того, что они - госслужащие, они должны находиться в некотором напряжении. Мы же нанимаем их на работу, мы им платим. Они работают на нас. Они как обслуживающий персонал. Мы имеем право их упрекать. Как за границей.
— У нас им не столько платят, как за границей.
— Зачем тогда идти туда работать? Не нравится зарплата — не работайте. Очень просто.
— А ты даешь взятки милиционерам?
— На дорогах только. Я стараюсь по-серьезному не нарушать — на встречку не выезжаю, аварийных ситуаций не создаю. Если только проеду на красный. Один раз отпустили: о, говорят, ты — Ноггано. Езжай!
— Заметь, Ноггано отпустили. А ты не задумывался, почему Баста популярен, не формулировал для себя?
— Трудно сформулировать. Не знаю. Когда я получу секретную формулу... (Смеется.)
— У меня есть теория: по форме ты делаешь качественную доступную поп-музыку, а по содержанию — транслируешь образ и взгляды нормального взрослого мужчины. Потому что если посмотреть на общую массу наших поп-артистов — это же парад фриков, неопределенного возраста и даже неопределенного пола...
— Какого пола они здесь делают?
— ...и соответственно поют они не пойми о чем. А ты даешь в песнях людям норму, по которой, мне кажется, уже истосковались.
— Соглашусь с тобой. Я бы сказал, что Баста транслирует настроение человека, у которого все в порядке в душе и в мозгах. А Ноггано — это человек в точке кипения. Но, честно говоря, я об этом даже не задумывался. Когда ко мне приходит определенное настроение, я сажусь и пишу песню.
— В одном из последних клипов Басты, «Любовь без памяти», ты играешь таксиста, который подвозит влюбленных. У тебя там даже есть история гомосексуальной любви...
— Да, на этом настояли люди, которые снимали клип.
— …на примере лесбийской пары. В комментариях к клипу было написано: «А где же геи?» Так где геи?
— Там, где они находятся. В определенном месте.
— Ты не толерантен?
— Ну да. К лесбийской любви спокойней. Как и все — девушки относятся спокойнее к гомешам, а мальчики...
— Ты против гей-парада в Москве?
— Ну естественно. Я против выноса личной жизни на показ.
— Для сексуальных меньшинств это не вынос личной жизни на показ, а борьба за равные права.
— Это пропаганда своих взглядов и вынос личной жизни на показ. Кто им запрещает заниматься всем, чем они хотят, дома? В чем ущемление их прав? Чего они хотят добиться?
— У нас человек не может открыто быть геем и занимать, к примеру, государственные посты.
— Естественно, потому что у нас по сравнению с Западом другая страна и немного другие ценности.
— К тридцатилетию многие люди подводят итоги прожитого. Ты состоялся?
— Думаю, да. В чем-то. У меня дочка родилась три месяца назад. В музыке — хочется все время работать. Прийти на студию, развалиться в кресле, сказать: «Да. Оу йее!» — и уехать куда-нибудь жить в Подмосковье, пока не могу. Все время кажется, что все плохо, все плохо. Переделываю, перечитываю, перезаписываю — каждой песни по тысяче версий. Благодарен Богу за то, что я требователен к себе. Все время хочется чего-то большего.
— Чем занимается твой старший брат?
— Два красных диплома. Инженер. Проектирует железные дороги.
— Раньше в твоих песнях-обращениях к матери старший брат фигурировал как хороший сын, а ты как непутевый. Теперь диспозиция поменялась?
— Думаю, родители мною гордятся. Им нравится то, что я делаю — и Ноггано, и Баста. Я благодарен Богу, что у меня такие терпеливые родители. Не сдавались — боролись за меня в тяжелые годы.
— Со сверстниками-одноклассниками себя сравнивал — кто больше добился?
— У него «Лада»-семерка и трое детей? (Смеется.) Да нет…
— Может, у кого-то бизнес расцвел или кто-то стал замгубернатора области?
— Ну не замгубернатора, но есть очень серьезные успехи. Стартовали мы все с нуля. Выпутывались из разных неприятных историй. Поэтому мне очень приятно, когда мои братья чего-то добиваются.
— Что должно произойти в России, чтобы ты собрался отсюда уехать?
— Да ничего. Пусть лучше отсюда уезжают те, кто мешает нам жить. Уезжать не хочется. Я был много где за границей. Здесь круто. А там я за две недели превращаюсь в растение.
— Здесь круто за исключением...
— (Смеется.) За исключением трудностей. Надо преодолевать. А что, сдуваться? Даже ради детей. Я бы не уехал именно ради своей дочки. Она же русская. Я сейчас читаю Набокова «Пнин», вот там очень живо об этом... Мне так не хочется. Мы кровью связаны со своей землей и нам без нее никуда. И ей без нас. Когда моей стране понадобится от меня поддержка, сила и защита — я готов.
— Но это ты сейчас за себя говоришь, а что ты скажешь завтра за свою дочь?
— А кто тогда здесь останется? Вот мы все, адекватные люди, поймем, что в России жить невозможно. И свалим. Что будет тут? Гетто? Сафари? Мне хочется, чтобы моя дочка жила здесь не хуже, чем в Европе. Что для этого делать? Оставаться на своем месте.
— А ты бы пошел в политику? Вот представь, через двадцать лет ты выпустил последний альбом, отыграл концерт «Баста-50» и ...
— Мы только вчера обсуждали историю про пятидесятилетие Басты... (Смеется.) Я не такой глобальный человек. Мне кажется, у власти должен стоять гуманитарий. Не военный, не милиционер и даже не строитель. А гуманитарий. Величина типа Сахарова или Солженицына, мыслитель, который сможет видеть картинку глобально. Нужны люди, которые будут использовать разные ведомства и министерства в созидательных целях, а не для отжима, запугивания, затягивания болтов, ошейников и подлокотников. Такого человека я поддержу руками и ногами. И он появится. Всегда в России... (Звонит мобильный.) Всегда в России... (Звонит мобильный.) Всегда в России... звонят не вовремя. (Сбрасывает звонок.) Всегда в России появлялись такие люди во время смуты.
Nintendo feat Крестная Семья скоро...
Уважаемый режиссер Роман Карлович Шпак рассказывает о своей новой работе – совместном видеоклипе на свежий трек "Отмели" головорезов из "Крестной Семьи" и грозного Nintendo. Трейлер на следующей неделе!
трек Солнца не видно
Объявляем конкурс на лучший художественный перевод на английский язык текста песни "Солнца не видно" (оригинальный текст приведен ниже). Свои переводы присылайте на емейл konkurs@gazgolder.com. Лучшего автора ждут почести на сайте, подарок от творческого объединения Gazgolder и личная благодарность от лица Басты.
16.03.2011, 17:17
Похожие темы
Баста / Ноггано (Обсуждение!)
Линейный вид
